Место наших
событий — это не большой уголок небольшой планеты, не такой большой галактики,
если смотреть на все это с точки зрения всей Вселенной. Так вот место это
называется Утаки. И населяет это место, на первый
взгляд, ничем не примечательная народность — Вестлэнды.
Вестлэнды очень похожи на земных птиц — только они не
летают, а передвигаются семенящими шажками, цепко хватаясь лапами за любую
поверхность — будь то земля или ствол дерева. Живут Вестлэнды
семействами. Среди этой народности встречаются разные семейства: и большие,
шумные, разноголосые, которые перемещаются большой гурьбой и держатся все
вместе, и очень маленькие, тихие, почти незаметные, про жизнь которых мало кто
знает и мало кто на них обращает внимание. А жизнь бурлит и там, и еще как бурлит!

Вот об одном
таком семействе и пойдет наш рассказ. Это были небольшие тихие птички с
симпатичными малиновыми головками, на которых красовался желтый хохолок, перья
их отливали темно-синим цветом у мужчин и нежно голубым у женщин. Семья Оригейн жила у подножия высокого холма, дом их стоял так,
что солнце заглядывало в окна только в ранние утренние часы. Все взрослые члены
семьи не особенно любовались солнечными лучами, поэтому им очень нравился их
дом, они редко покидали его пределы, находя себе занятия по душе внутри стен, и
никогда не думали о переезде в другое место. Только самый маленький из Оригейнов Бьюти-ли мечтал о том,
чтобы солнце светило в окна постоянно, играло бы солнечными зайчиками на
стенах, раскрашивало бы предметы в доме в разные цвета с необыкновенными, не
встречающимися в этом мире оттенками и переливами.
Бьюти-ли вроде и
хотелось быть со взрослыми дома, но там не было солнца,
и ему становилось грустно и одиноко. Он специально вставал рано-рано, чтобы поймать
тот удивительный момент, когда солнечные лучи водили хороводы в его комнате: он
выбегал на улицу и купался в солнечной ванне, танцевал вместе с солнечными
золотыми пылинками их веселые танцы. К сожалению, эти часы пролетали очень
быстро — солнышко уходило дальше по своим многочисленным делам, тень от холма
наползала на дом и внутренний дворик дома. Просыпались взрослые и начинали
заниматься своими скучными «важными и полезными» делами, привлекая и Бьюти-ли к ним, объясняя, что все это очень нужно и полезно,
говоря, что если он сейчас не научится этому, то жизнь его будет тяжела и
несчастна.
И Бьюти-ли учился, несмотря на то, что заниматься ему
хотелось совсем другими делами, например наблюдать за
веселым и шумным семейством Фьютидол. Бьюти-ли мечтал веселиться с ними. Ему казалось
удивительным, что Фьютидолы могут ненадолго
отрываться от земли и плавно передвигаться, не цепляясь коготками за
поверхность. Бьюти-ли казалось, что он больше похож
на это семейство, и имя у него было похоже по звучанию, и жили они на другой
стороне холма, где солнце светило постоянно. Вокруг их дома рос небольшой
лесок, который давал приятную прохладу, и солнце так красиво резвилось в этой
зелени, что Бьюти-ли часами не мог отвести глаз от
этой приятной картины. И ему так жалко было идти в свой скучный, лишенный
солнечного света дом из этого праздника красок, когда его звали сделать
очередное очень «важное и полезное», но невероятно тоскливое и мрачное дело.
Родители ему
всегда объясняли, что развлекаются только бездельники и что сидеть просто так и
таращится на что-то — бессовестно и глупо, в то время как им так нужны его руки
в помощь, так много еще всего нужно сделать, что сидеть просто так — это
непростительная глупость. Бьюти-ли очень
расстраивался, понимая, что его родителям нужны только его руки, тогда как
семейству Фьютидол очень близка его душа. Его душа и
тянулась все время туда, в зеленый прохладный лесок, в буйство красок и тепло
солнечных лучей.

Так проходил
день за днем, год за годом. Бьюти-ли рос и понимал,
что все же он не Фьютидол: они совсем другого цвета,
перышки у них черные с тонкими полосками золотистого цвета, как солнечные блики
на стенах, он даже иногда думал, что эти полоски и оставило солнце, так часто
навещавшее семейство Фьютидол. Хохолок их был золотисто-бежевым,
и, что самое удивительное, не было никаких отличий между мужчинами и женщинами
— все в семействе Фьютидол выглядели одинаково,
различались только тонкими оттенками, добавляющими элегантную строгость в их
веселый нрав. И все же мысль о созвучности имени и его стремление к солнцу,
которое не исчезло, а только окрепло с годами, оставляло в нем надежду на
близость и причастность к Фьютидол.
С годами Бьюти-ли научился делать все многочисленные «важные и
полезные дела» автоматически, оставаясь душой с солнечным хороводом, мысленно
кружась с ним в веселом вихре танца. Только вот утреннее свидание с солнышком
пришлось отложить, потому что из-за количества «важных и полезных дел» у него
совсем не оставалось сил на утренние ранние подъемы. Почему же, когда Бьюти-ли вырос, он не поселился на другой стороне холма
поблизости от семейства Фьютидол, спросите вы? Да
потому что многие годы мысленно он все
время кружился в солнечном хороводе, а руки его были постоянно заняты «важными
и полезными делами», и он ни разу со времен своего детства не остановился
понаблюдать за солнечными зайчиками, порадоваться краскам, окружающим его в
солнечном свете. Только тогда, когда он случайно попадал опять в хоровод
солнечной золотой пыли, ему становилось так необъяснимо хорошо, что, казалось,
будто бы чувства его «переливаются за край», но он забыл, с чем это связано. Он
так накрепко усвоил, что ходить на солнечную сторону холма нельзя, иначе он
пропустит момент, когда его позовут помочь, и тогда случится что-то ужасное, что
перестал стремиться к солнцу в реальности, оставаясь всегда в своих мечтах о
нем.
Так шли годы,
все меньше оставалось мыслей о солнце, все больше появлялось «важных и
полезных» и не таких уж теперь, казалось, скучных дел. У Бьюти-ли
родился птенец — маленькое крохотное чудо, которое было пока еще нежно
голубого, очень глубокого красивого цвета. Звали это чудо Вейерверк.
Вейерверк очень любил играть с водой, он часами мог
заниматься переливанием, разбрызгиванием, бултыханием
в воде или просто сидел на берегу небольшого ручейка и наблюдал за красиво
бегущими по камушкам потоками. Бьюти-ли очень любил
наблюдать за Вейерверком в эти моменты, и какое-то до
боли знакомое ощущение проносилось у него в душе, но он никак не мог вспомнить,
что же это такое и что оно ему напоминает. Бьюти-ли
знал только, что ему очень тяжело отрывать Вейерврка
от его занятий и звать его в дом, чтобы успеть научить всем «важным и полезным
делам», которые сделают жизнь Вейерверка легкой и
счастливой.
Бьюти-ли брал на себя многочисленные дела и все реже и реже
вспоминал о солнечно свете. И все же, несмотря на тяжесть в душе и слушая
многочисленные замечания других взрослых, находящихся в доме, все чаще и чаще
отрывал Вейерверка от его занятий. Иногда
они вместе сидели на берегу ручейка и представляли, как здорово бы переливались
солнечные лучи в волнах большого водопада, какие краски рождались бы тогда, как
гармонично бы сплетались мелодии птиц, водных брызг и палитры разноцветных
бликов на воде, а еще можно было бы посадить молоденький, нежно зеленый сад, но
деревья не растут без солнца…
И сейчас, сидя
на берегу ручейка, они радовались траве и струйкам воды, прыгающим по камням.
Время текло размеренно, спокойно, и только иногда в душе Бьюти-ли
вдруг неожиданно возникало очень знакомое волнение, зовущее его куда-то, но он
никак не мог вспомнить куда. Однажды, сидя на берегу ручья, Бьюти-ли
вдруг увидел в небе точку, стремительно приближающуюся к их дому, она
становилась все больше и больше и вдруг неожиданно превратилась в неизвестную очень гордо выглядевшую птицу. Бьюти-ли никогда не видел таких птиц, не знал, к какому
семейству они принадлежат, и есть ли еще такие на свете.
Птица была
очень большая, ее перья имели очень красивый стальной оттенок, и на голове не
было никакого хохолка. Но все это Бьюти-ли
не замечал в тот момент, у него перед глазами все еще стояла такая картина:
широкий размах крыльев, эта невиданная птица как будто спустилась с неба на
солнечных лучах, и до сих пор еще в ее перьях плясали солнечные зайчики, хотя
солнца у подножия холма и не было. Они разговорились и разговаривали
очень долго, так долго, что Бьюти-ли забыл про все
свои «важные и полезные дела». Все больше Бьюти-ли
охватывало то самое давно забытое волнение,
и он впервые за много лет вдруг стал говорить о хороводе солнечных
лучей. И чем больше он говорил, тем ярче становилось волнение внутри.
Орел, так
называлась эта странная птица, рассказал много необычного и увлекательного о
других мирах, рассказал о полете. Бьюти-ли никак не
мог поверить в то, что Орел летит сам, где-то в глубине души он все еще думал,
что Орла принесли солнечные лучи. Но Орел показал ему, как он это делает. И
около дома Бьюти-ли, и
правда, никаких солнечных лучей не было, что не мешало Орлу плавно и грациозно
кружить над домом. Орел сказал: «Давай, я научу тебя летать, и мы полетим к
солнцу, о котором ты так долго мечтаешь!» И Бьюти-ли
начал учиться вначале только на земле, не поднимаясь в воздух.
Орел показал Бьюти-ли все движения крыльями и хвостом, которые дают
возможность лететь. И Бьюти-ли с удивлением обнаружил
у себя крылья и отметил, что размах крыльев у него такой же большой, как у
Орла. Когда все движения были попробованы и отточены, подошло время научиться
сильному толчку вверх, который позволит поймать воздух крыльями и полететь. Бьюти-ли выслушал внимательно все инструкции Орла, принял
нужное положение, сильно оттолкнулся и… со всего маху клюнул носом землю.
Бьюти-ли было очень больно, но не это его сейчас заботило.
Он вдруг понял, что крепко-накрепко привязан чем-то к земле. Он внимательно
рассмотрел свои лапы, сравнил их с лапами Орла и вдруг увидел, что от его лап к
земле тянутся очень тонкие почти незаметные веревки. Бьюти-ли
почти плакал от отчаяния, ведь его мечта была совсем рядом,
он уже чувствовал, как он кружится в хороводе с солнечными золотистыми
пылинками. Он вспомнил, о чем его предупреждали родители, вспомнил о несчастной
жизни, и правда, он никогда себя не чувствовал несчастнее, чем теперь.
Вдруг он
заметил, что, когда он думает о множестве «важных и полезных дел», которые он,
кстати, пропустил, просто так болтая с Орлом, его веревки становятся заметнее,
толще и крепче начинают сжимать его лапы. Бьюти-ли
начал вспоминать солнце, небо, полет Орла, он весь погрузился в эти ощущения и
заметил, что его веревки становятся тоньше, незаметнее и хватка их ослабевает.

Бьюти-ли вдруг пришла неожиданная идея в голову, он
помчался в дом и посмотрел на всех взрослых, остававшихся в доме. Они выглядели
как обычно, он медленно перевел взгляд на их лапы и увидел, что все они крепко
привязаны к земле, их веревки уже напоминали канаты. С ужасом он бросился в
детскую, перепугав Вейерверка своим стремительным
появлением, стал рассматривать его еще совсем маленькие лапки.
Слезы навернулись на глаза Бьюти-ли,
он увидел у самого основания небольшие, только еще начинающие расти веревочки… Бьюти-ли понял, что еще чуть-чуть
и он бы опоздал. Вдруг вся его жизнь пронеслась перед ним, событие за событием.
Он заметил тот момент, когда перестал выходить к солнышку, он вспомнил тот
момент, когда перестал ходить в гости к Фьютидол и
радоваться вместе с ними жизни, он вспомнил тот момент, когда его полностью
поглотила жизнь с «важными и полезными делами», и почувствовал, что веревки на
его ногах превращаются в канаты.
Бьюти-ли отошел
на пару шагов назад и полностью отдался воспоминанию о том, как он еще совсем
маленький выбегал утром на двор и кружился, кружился с золотыми пылинками
солнца, и почувствовал каждой клеточкой своего тела, как эти пылинки наполняют
его, заполняя вместе с собой его тело радостью, удовольствием и счастьем, он
вдруг понял, что сам отказался от этого счастья, ведь эти золотые
пылинки всегда были с ним, просто он перестал в них верить, ведь сейчас здесь в
доме нет солнца, а он сам может кружиться в этом удивительном танце и быть
счастливым. Бьюти-ли увидел, как его перья от головы
до ног становятся равномерного очень красивого сине-бирюзового цвета с чуть
заметным стальным отливом. Интуитивно почувствовав, что надо делать дальше, он сохраняя ощущение радости, удовольствия и счастья, сделал
теперь два шага вперед, чтобы встать на то же самое место, где начались его
воспоминания, пережил еще раз и момент, когда он перестал выходить к солнышку,
и момент, когда он перестал ходить в гости к Фьютидол
и еще очень много-много моментов своей жизни, загруженной «важными и
полезными делами», с удивлением замечая,
как меняются события его жизни, как меняются его ощущения от жизни.
Бьюти-ли закружился
в танце, замечая, что его больше ничего не держит, его веревки растворились,
как будто их и не было, подхватил на руки Вейерверка
и, пританцовывая, отправился во внутренний дворик. Немного тревожась о том, что
эта волшебная необычная птица, которая позволила ему вспомнить то, что он давно
забыл, уже улетела.
Нет, Орел
сидел там же, на берегу ручейка, его глаза светились лаской и мудростью, он
сказал: «Я знал, что прилетел вовремя». Орел посадил себе на спину Вейерверка, обещав обязательно научить его летать, и они
полетели втроем к солнцу, водопаду и молодому зеленому саду, где гармонично сплетаются
мелодии птиц, водных брызг и палитры разноцветных бликов на воде.
Конечно, вы уже догадались,
откуда я так подробно знаю эту историю.
До новых встреч, ваш Бьютидол J